«Когда с «Витебском» впервые побывал в Бобруйске, думал: как тут люди живут вообще?» Россиянин поиграл в «Белшине», тяжело травмировался и ушел... в продажу недвижимости

Россиянин Илья Васильев появился в белорусском футболе в 2020 году. Подписал контракт с «Витебском», затем перебрался в «Белшину», где и раскрылся по-настоящему. Уроженец Санкт-Петербурга выводил «шинников» на матчи с капитанской повязкой, отличался уверенной игрой и результативностью — 19+13 в 50 матчах. Но в августе 2022-го в игре против столичного «Динамо» неудачно сменил направление и разрорвал крестообразную связку.

После длительного восстановления Васильев побывал на просмотре в... минском «Динамо», но в спарринге с «Нафтаном» заработал повреждение мениска и вскоре решил завершить карьеру. После этого кардинально сменил поле деятельности: ушел в продажу недвижимости. Михаил Кротов пообщался с россиянином о его белорусском этапе карьеры, работе с Ясинским и Рыбаком, разговоре со Скрипченко и бизнесе.

— Илья, давайте вспомним, как попали в белорусский чемпионат?

— Я расторг контракт с брянским «Динамо» из Второй лиги России, мы тогда заняли второе место и вышли в ФНЛ. Оказалось, что трансферное окно в то время было открыто только в Беларуси и я поехал в «Витебск». Прибыл туда на просмотр, встретился с Сергеем Ясинским — человеком, который и дал мне дорогу в белорусский футбол. Он предоставил мне время «присмотреться», потренироваться. Для меня это было повышением в классе, ведь уровень Высшей лиги в любом случае выше, чем во Второй лиге России. «Витебск» стал своего рода испытанием, которое я отчасти успешно прошел. Ясинский сказал мне, что даст шанс развиваться — за это ему благодарен. Так и произошло: я использовал свои моменты и вверенные мне минуты на поле по максимуму.

Мне всегда везло с коллективами и тренерами, со многими до сих пор поддерживаем отношения. Например, с Даней Чаловым хорошо общаемся. В «Витебске» собрался классный коллектив, наши жены между собой общались. Что касается Ясинского, я давно говорил: этот тренер очень грамотен и талантлив, не зря его в свое время назначали главным тренером белорусской «молодежки». Сергей Михайлович умеет работать с молодыми футболистами, помогает им раскрыться. У него есть какая-то «чуйка»: видит в игроках то, чего могут не заметить другие.

История? Ой, тяжело сказать :). Не было чего-то веселого, все было однотонно и спокойно: хороший тренерский штаб, классный коллектив. В такой атмосфере усиливалась мотивация и желание работать. Все шло своим чередом, размеренно.

— Сергей Михайлович всегда очень спокоен, глядя со стороны. Может, в раздевалке и на тренировках он более эмоциональный?

— Нет, все находилось в балансе. Как тренер и руководитель он должен был в определенный момент и «рявкнуть», чтобы взбодрить нас. Никакого дисбаланса не было, все решалось спокойно. Ясинского нельзя назвать агрессивным, но и как суперспокойного тоже его не охарактеризовать. С точки зрения эмоций все находилось в равновесии, нужный импульс давался в нужное время и в нужном объеме.

— Недавно Ясинский был снова назначен главным тренером «Витебска». Следите за его работой с «северянами» в данный момент?

— Если честно, за футболом сейчас стал меньше следить. Но иногда интересуюсь делами команд, в составе которых выступал — «Витебска» и «Белшины». Посматриваю, подписан на их группы в соцсетях. Видел, что Ясинского снова назначили главным. У него, как мне кажется, есть определенный кредит доверия от города, руководства клуба и жителей Витебска. Сергей Михайлович — очень достойный тренер для «северян», с ним можно добиваться успехов и расти профессионально.

Но вообще футбол перестал смотреть. Могу глянуть топовые матчи. Например, Лигу чемпионов или «эль-класико». Раньше смотрел больше и чаще, тот же белорусский чемпионат был актуален. Сейчас — не то, у меня совсем не туда фокус :). За командами более-менее слежу (кто и куда поднялся или опустился), за молодежью «Витебска» интересно бывает наблюдать. Ребята прогрессируют при Ясинском, это классно! Но не могу сказать, выше или ниже стал уровень.

— Кроме Чалова с кем из бывших одноклубников до сих пор общаетесь? Может, с кем-нибудь из белорусов?

— С Кириллом Родионовым, если мы про белорусов говорим. А так с Исламом Чесноковым поддерживаем связь, сейчас он в «Тоболе» выступает. Вместе уезжали, он остался в Костанае и дорос до уровня национальной сборной Казахстана, хорошо играет.

— После «Витебска» в белорусском этапе карьеры была «Белшина». Как появился вариант с переездом в Бобруйск?

— Если не ошибаюсь, «Белшина» — тренерский и агентский симбиоз. То есть, была прямая заинтересованность Павлова во мне и агент предложил такой вариант. До приезда в Бобруйск общался с Ясинским. Тот говорил, что готов дать мне шанс, но не было определенности по количеству игрового времени. Поэтому приняли обоюдное решение расстаться. В «Витебске» мне бы не сделали предложение по контракту.

Нашелся вариант с «Белшиной». Самое интересное, что когда приезжал в Бобруйск на матчи в составе «Витебска», думал: этот город — не то место, где я хотел бы выступать :). В конце концов получилось так, что пришлось пойти на это испытание. Бобруйск находится от моего родного Санкт-Петербурга еще дальше, чем Витебск. Был вдали от семьи и ехал в «Белшину» за футболом, не особо обращая внимания на второстепенные факторы в виде комфорта и так далее. Шел туда за игровым временем и было без разницы, какое там руководство и качество поля. Главное, чтобы поверили и дали шанс.

— Насколько болезненной вышла адаптация коренного петербуржца к бобруйским реалиям?

— Уровень контраста был серьезный :). Когда в составе «Витебска» впервые побывал в Бобруйске, думал: как тут люди живут вообще? Тогда с Даней Чаловым еще сидели и рассуждали, как там живут футболисты «шинников». Жесть — просто выживать надо! :). Но когда приехал в Бобруйск играть за «Белшину», начал принимать это как должное. Когда пожил там какое-то время, ко всему привык: нашел кафе и ресторанчики, обжился. Уютный, классный, маленький городок со своими преимуществами и минусами. Не напрягала в принципе эта история, мне в Беларуси нравится.

Люди в Бобруйске — один из «рычагов», который спасал атмосферу. Я там нормально жил, не страдал. Семья была рядом, дочь росла в этом городе. Так что все хорошо :).

— Помог ли клуб с квартирой или искали жилье самостоятельно?

— Договорились с генеральным директором, что выделят «денежку» на квартиру. Нашел и снял себе жилье, позже и семья переехала. Дальше поговорили с Германом Барковским и он показал, где можно найти еще лучший вариант с квартирой. Мы переехали. Клуб помогал с финансовыми вопросами по части жилья. Хотя это тоже определенная проблема, так как найти в Бобруйске комфортное место для проживания не так легко.

— Как в «Белшине» обстояли дела с инфраструктурой и выплатой зарплаты?

— По зарплате: все выплачивали вовремя, с этим проблем не было. Единственный «косяк» в плане финансов — не закрыли обязательства по премиальным за мой последний год в «Белшине». Но я не хочу ходить по судам, разбирательствам. До сих пор на связи с генеральным, он обещал уточнить этот нюанс и принять меры.

По экипировке были вопросы, но они решались в рамках возможностей клуба. База очень хорошая: есть и натуральное поле, в течение сезона мы даже «пробивали», чтобы агроном его регулярно поливал перед тренировками. Движение для качественного развития было.

— То есть, за несколько лет «шинники» так и не рассчитались?

— Да, многие ребята подали в суд на клуб. Я не стал во все это влезать и просто обозначил, что нужно решить проблему. Мы на связи и сейчас: сказали, что будут смотреть. Меня это не сильно напрягает, не хочу обострять ситуацию. Понимаю, что «Белшине» и так непросто, но хочется видеть понимание и с их стороны.

— В Бобруйске Вы работали с Виталием Павловым и Альбертом Рыбаком. Как можете сравнить двух специалистов и чем запомнилась работа с ними?

— Классный симбиоз, они хорошо дополняли и усиливали друг друга. Альберт Владимирович — больше про структуру, правила и ответственность. Виталий Павлов — про наслаждение игрой, открытость и свободу принятия решений футболистом. И у этих тренеров было отличное взаимодействие: кому-то нужно было поставить в определенную структуру, а кого-то не надо было напрягать этим и дать свободу. На мой взгляд, у Рыбака и Павлова сложился хороший тандем, который умеет раскрывать футболистов и давать результат.

— За 50 матчей в форме «Белшины» вы оформили 19+13. В чем секрет такой результативности?
— В моем понимании, это трио доверия, работоспособности и требований. Моя работоспособность превышала все возможные рамки: ставил цели внутри себя, помимо требований тренера. Работал на износ, это давало результат. Это поддерживалось доверием тренера, которое он оказывал в виде хорошего игрового времени. Также были высокие требования к результативности от тренерского штаба. С Альбертом Владимировичем даже договаривались об определенных вещах: периодически мог позволить себе не заехать в гостиницу с командой, спал дома. Но была строгая договоренность, что на следующий день в матче забью дважды :). Чаще всего это получалось, особенно в последних встречах. Так что это вопрос подхода и доверия. Классно сошлись все факторы, это и принесло результат.

— А если не забивали дважды после того, как не заезжали в гостиницу?

— Ну тогда все, извини :). Санкции? Нет-нет, этого не было. Просто за мной оставался должок. О санкциях речи не шло, здесь скорее о человеческих взаимоотношениях. Но, понятное дело, что перед следующим заездом ты не мог подойти и сказать: «Не заеду перед следующей игрой и забью четыре» :). Оставался должок, все становилось по правилам. Но в плане улучшения личной результативности это был хороший стимул.

Альберт Владимирович — очень эмоциональный тренер, который мог устроить разнос. Это могло быть и во время тренировки, между ними. Есть определенная импульсивность: кого-то она угнетала, а кого-то могла подбодрить. Здесь мы не выбираем и работаем, как есть. На кого-то это влияло в положительную сторону, на кого-то — в отрицательную. С точки зрения результатов импульсивность была только в плюс.

На «пихач» от тренера, бывало, обижались. В любом коллективе такое есть — особенно, когда присутствует импульсивный тренер. Это было, есть и будет. Нормальное явление, которое встречается очень часто.

— В «Белшине» показывали хорошую игру и высокую результативность. Может были предложения сменить клубную прописку по ходу сезона?

— Да, были предложения из ФНЛ и Казахстана. Очень много вариантов было, многие даже не рассматривал. Понимал, что в идеале могу закрыть сезон с хорошими цифрами на высокой планке, а дальше по возможности рассматривать варианты с Европой и РПЛ. Были и денежные предложения из того же Казахстана, но мне это вообще не было интересно. Хотелось развиваться в плане своей карьеры, а деньги «догнали» бы в случае результативной и качественной игры. Ждал того, что в таком же темпе закрою сезон в «Белшине» и появятся шансы попасть в РПЛ. Агент говорил, что есть интерес с той стороны, но до конкретики дело не дошло.

— Говоря о Бобруйске, не могу не вспомнить неприятную историю с «договорняками». Какая первая реакция была в «Белшине», когда сообщили о санкциях и отстранении некоторых футболистов?

— Если честно, то я вообще не в курсе, так как в матчах конца сезона не участвовал. Ничего не было понятно и до сих пор не в курсе этой ситуации. Даже не влезал особо в эту историю. Физически не участвовал в этом, в подробности и расследования уже не внедрялся. По мне так это вообще какой-то бред. Не знаю: кто, что? В то время голова болела о том, как поскорее восстановиться и вернуться на поле. Мыслей о другом не появлялось. В командном чате это эта история не обсуждалась, так как это определенное табу.

Но если факт участия в договорных матчах, то это сто процентов должно быть наказуемо.

— Как раз таки о травме. Какая первая мысль появилась в голове, когда услышали диагноз?

— Подумал, что такого не может быть. Так получилось, что в футбольной карьере до «крестов» у меня вообще не было травм. Максимальный срок, который я мог пропустить из-за травмы — неделя или десять дней. Когда порвал крестообразные, до конца оттягивал эту историю и до конца не верил, что это возможно. Успокаивал себя, что все обойдется и не будет ничего серьезного.

Когда получил заключительное МРТ с диагнозом, все быстро перечеркнулось и я поставил себе задачу восстанавливаться и работать как псих, не в себя. Хотел вернуться быстрее. Мысли о завершении карьеры? Без шансов, вообще не посещали. Знал, что травма для меня — определенное испытание, которое нужно достойно выдержать и скорее вернуться на поле.

Работал как ненормальный: было по четыре тренировки в день, с тренером восстанавливался. Процесс восстановления проходил в Санкт-Петербурге, в медицинском центре СКА для хоккеистов. Там хорошие врачи и современное оборудование, умеют работать с такими травмами. Хотел быстрее вернуться и доказать, что меня ничего не может сломать!

И дальше началась целая вереница событий :). В начале я работал с тренером индивидуально, восстанавливался очень быстро. Все тесты на проверку «крестов» и мышечный объем я сдал уже через четыре месяца. Мышечный объем, кстати, является главной проблемой футболистов после разрыва крестообразных связок: две ноги разные по объему. А у меня все шло нормально, восстановление проходило быстро.

После этого получил предложение от «Тобола», вместе с Исламом Чесноковым поехал туда на просмотр и на завершение восстановления. В то время с командой из Костаная работал серб Милич Чурчич, который тренировал солигорский «Шахтер». Он сказал мне: «Приезжай, поработаешь с тренером по физподготовке». У него я занимался индивидуально, неделю был на сборах в Турции. Потихоньку «вливался» в команду, начал принимать участие в общих тренировках. Сыграл в одном товарищеском матче спустя пять с половиной месяцев после разрыва «крестов».

Но мне сказали подождать окончательного восстановления, потерпеть и до лета поработать с другой командой. А дальше обещали забрать обратно в «Тобол», так как им были понятны мои футбольные качества. Клуб смущала только моя травма, ведь после ее получения прошел маленький срок. А я не готов был ждать, рвался в бой. И тогда поступило предложение снова приехать в Беларусь, в минское «Динамо». Вадим Скрипченко знал меня и понимал, куда нужно меня интегрировать, в какой игровой модели применить. Сказал: «Потренируйся неделю. Посмотрим, как твоя нога — остальные вопросы уже решены».

Приехал в «Динамо», меня прекрасно встретили и заселили в отель. Туда ко мне приехал сам Вадим Викторович, полтора часа он рассказывал мне свое видение игры. Говорил, какие футбольные качества ему нравятся во мне, а где нужно прибавить.

Начал тренироваться с «Динамо», все было отлично. Даже принял участие в товарищеском поединке с «Нафтаном». По факту мне нужно было просто отыграть один матч, а дальше спокойно «вливаться» в команду и работать. И просто на ровном месте чувствую щелчок в колене. Тянулся за мячом в обычной игровой ситуации... Понял, что скорее всего это все. Самостоятельно ушел с поля в раздевалку и сам себе сказал: «Да, футбол интересная штука. Но все-таки не судьба» :).

— То есть, решение о завершении карьеры приняли в раздевалке «Динамо-Юни»?

— В том и дело, что нет: всему виной мой характер :). Я не остановился: поехал домой в Санкт-Петербург делать МРТ и делать выводы, прав я или нет насчет своего колена. Щелчок был, но с поля-то смог уйти самостоятельно. В «Динамо» сказали, что подписать со мной контракт не смогут. Ну, это логично :). Мне все было понятно, поблагодарил тренерский штаб «минчан» за доверие. Поехал домой, сделал МРТ и оно показало... что «кресты» не порваны! То есть, частично они еще держатся. Приехал в тот же медцентр СКА, чтобы снова «закачать» ноги. Две недели работал в индивидуальном порядке. В целом, после «закачки» можно было продолжать играть.

Вернулся к тренировкам и мне поступило предложение из «Торпедо-БелАЗ». Думаю — погнали, отличный шанс! С Дмитрием Молошем проводили и раньше переговоры, он давно хотел меня забрать в Жодино, но тогда минчане были в приоритете. После все же приехал в «Торпедо», второй раз за месяц прибыл в Беларусь :). Сам был заряжен, да и меня там ждали. Понимал, что хотят от меня видеть.

Прошел медобследование, потренировался. Но на второй день пребывания в «Торпедо» во время тренировки почувствовал, что не могу выдать свои сто процентов. Ментально я мог выполнить все, в голове были только хорошие мысли и мотивация. А физически — возникали проблемы. Не мог как следует обыграть, сделать резкое движение — какой-то страх присутствовал. В конце концов подошел к Молошу и сказал, что поеду домой: не хотел никого подставлять. Да, я мог потренироваться неделю и подписать контракт, но не был готов подставлять руководство клуба и Дмитрия Васильевича. Молош поблагодарил меня за честность и профессиональный подход к делу, ведь другие футболисты на моем месте могли принять противоположное решение. А перетерпеть, получить контракт и уйти «на травму» — не мой вариант.

Вернулся домой и пошел к врачу, который сказал мне сделать операцию. Вот на этом моменте и принял решение о завершении карьеры. Хотя все равно начал восстанавливаться, тренироваться. Эти два-три месяца были самыми сложными в моей жизни в психологическом плане. Не знал, что будет дальше и нужно было принимать какое-то решение. Я человек с сильным характером, готов был биться до конца и доказывать, что могу вернуться на поле. Но ключевым фактором стало то, что сравнил свои амбиции и готовность выступать на уровне того же ФНЛ или в чемпионате Беларуси. Подумал и сказал себе «нет».

Присутствовали здоровые амбиции, не готов был играть в футбол ради футбола. «Стоп» в профессиональной карьере — самое сложное решение, которое принимал в жизни. Думаю, для моей семьи это тоже было нелегко. В частности для мамы, которая отдала половину жизни на меня в футболе. Она много сделала для того, чтобы я стал профессионалом и для нее мое решение стало большим ударом. Вся семья тоже переживала, ведь родные знали, насколько все было близко и как обидно это упустить.

— Да уж, тяжелая история... Но в своем Instagram Вы говорили, что приостанавливаете карьеру, а не завершаете ее полностью. Решение о паузе вылилось в окончательный уход из футбола?

— Сказал о том, что приостанавливаю, да. Но «завершаю» я не мог сказать чисто психологически, ментально тяжело было произнести это вслух. Хотя внутри понимал, что придется закончить. Параллельно осознавал, что нужно развиваться в другой сфере. Менталитета хватает, общего понимания жизни — тоже. Хотел двигаться дальше и развиваться, время не стоит на месте. Четко знал, где найду себя дальше.

— И сейчас вы — директор агентства недвижимости. Расскажите, как пришли к этому и сразу стали руководителем?

— Была своеобразная буферная зона: полгода-год изучал эту сферу, посещал различные семинары и ездил в Москву на конгрессы. Работал риэлтором, погружался в реалии области. Изучал бизнес-процессы, стратегии.

У моего брата есть компания в Санкт-Петербурге, ее сфера деятельности начинается от финансовых продуктов и идет вплоть до лизинга. В его компании была точка роста, нужно было развивать агентство недвижимости. Дальше приняли решение, что купим франшизу 50/50 и зайдем туда долями. Наше агентство называется «Самолет Плюс» — самая крупная компания по недвижимости в России. Мы с братом являемся соучредителями этой фирмы: я там генеральный директор, развиваю агентство. Сейчас у нас штат: руководитель отдела продаж, около пятнадцати агентов и обслуживающий персонал.

— Не было страшно «влезать» в кардинально новую сферу деятельности без опыта?

— А обратного пути ведь не было. Понимал, что у меня есть лидерские качества и не боюсь принимать новые вызовы. Могу вести за собой людей, есть стержень. Опыт, полученный за год работы риэлтором и умение общаться с людьми, в совокупности с лидерскими качествами — вот что помогло мне повести за собой многих людей. Они последовали за мной, как за человеком, а не опытом и репутацией лучшего эксперта в области. То, что я являюсь лучшим экспертом в области недвижимости — это про энергию и умение взаимодействовать с разными людьми, честность и готовность принимать вызовы.

— Бывшие коллеги-футболисты как отреагировали на резкую смену амплуа?

— Нормально, не было какого-то резонанса по этому поводу. Люди все спокойно воспринимают, для них это неудивительно. Наверное, знают меня и мой характер, поэтому не особо в шоке. Могу и порассуждать на различные темы вне футбола, поддержать любой разговор.

К слову, однажды общался с Данилой Чаловым, который частично остался в футболе и еще иногда выходит на поле, и он сказал мне: «Смотри, бизнес — это совершенно другая жизнь, будет непросто». Данила тоже ушел в сферу бизнеса, поэтому говорил со мной на эту тему.

Сейчас нахожусь в стадии перестройки, еще не до конца адаптировался в реальной жизни. Футбол — не то, реальная жизнь совсем иная. Она окружает меня сейчас, к ней нужно адаптироваться. На данный момент развиваю один стартап. Он будет касаться конца карьеры, переходного этапа из футбола в реальную жизнь, поддержки футболистов. Думаю, что запустим проект в начале следующего года и будет очень интересно!

У многих футболистов есть проблема после завершения профессиональной карьеры: нет финансовой и эмоциональной подушки, нет понимания, что делать дальше. Это глобальная проблема всего спорта в целом. Можно сколько угодно говорить, что спортсмен должен по ходу карьеры параллельно учиться — а реально способны на это один-два человека в команде. Кто-то из-за учебы получает полный «расфокус» и не добивается успеха ни в одной из сфер. Уметь грамотно совмещать — хорошая точка роста нашего community. Сейчас не стану раскрывать все карты, но чем точно поможет наш проект — подскажет футболистам, как в наше время сделать правильный переход из спорта в реальную жизнь. Расскажем о том, как найти себя после игровой карьеры, чем заниматься. Мы ответим на многие наболевшие вопросы футболистов и поможем найти оптимальное решение.

— Звучит интригующе. Может, пробуете себя в качестве спикера на бизнес-ивентах?

— Спикером я сейчас выступаю каждый день! Есть команда из пятнадцати человек, ее нужно постоянно обучать и взаимодействовать с людьми. Замечаю, что в новой сфере есть много пересечений со спортом: если умеешь бороться и побеждать на этом поприще — в бизнесе тоже получится.

Сейчас растет поколение, которое жаждет быстрого результата. Все хотят успеха «здесь и сейчас», быстрых миллионов. Люди не готовы терпеть. А спорт в этом плане помогает. Потерпеть, поработать как сумасшедший. Результат — где-то там, его еще не видно. Ты идешь к определенной цели и не факт, что доберешься до нее. Но тебе нужно работать прямо сейчас. Вот эта аналогия действует и такой подход «бустанет», приведет к успеху. Есть связь с тренерством, когда проводишь тимбилдинги — все это реально помогает! Но быстрого результата не бывает, нужно пахать и постоянно развиваться.

— Работаете в Москве и Санкт-Петербурге или по всей России?

— По всей России и за рубежом — Дубай, Таиланд. Но целевой фокус идет на Санкт-Петербург, основные продажи идут здесь.

— А что легче: ежедневные физические нагрузки и игры или продажа жилья, постоянное взаимодействие с людьми?

— Футбол конечно! Это же вообще не жизнь, а мечта :). Если бы в следующей жизни мне сказали стать футболистом еще раз — сказал бы: «Да, погнали!». Даже несмотря на то, что карьера может оборваться из-за травмы. На мой взгляд, жизнь футболиста — мечта. Иной уровень стресса и загрузки, ты как будто изолирован от внешнего мира и живешь в своеобразном «пузыре». Если такое нравится, то футбол — просто мечта. И если бы была возможность прожить это снова, то согласился бы без раздумий. Ну, это если бы мне было лет 15 :). Недвижимость, бизнес — совершенно другой уровень риска и стресса, совсем иная жизнь.

— Тяжело ли уговаривать клиентов, привлекать аудиторию?

— Если честно, я шикарно продаю :). Это мой soft-skill: очень хорошо умею общаться с людьми, поддерживать контакт. Договариваться с людьми — мое сильное качество.

— Если говорить о российском рынке недвижимости, насколько велика конкуренция?

— Рынок в России очень конкурентный. Порядка полуторатысяч агентств открыты в одном только Санкт-Петербурге! Маленькие, частные — разные все, конкуренция высокая. При этом рынок большой и нельзя сказать, что денег мало. Недвижимость — одна из тех ниш, которая будет жить и в кризис. А он, кстати, лучшее время для агентств. В кризис мы можем зарабатывать больше, люди начинают вкладывать деньги в недвижимость, так как это самый безопасный вариант.

— Экс-одноклубники обращались за помощью по покупке жилплощади?

— Пока что нет, но сейчас вот будем с Исламом Чесноковым общаться на эту тему — что, когда и как правильно делать.

— Можете вспомнить самую странную квартиру, с которой пришлось столкнуться?

— Лично не сталкивался, но мои агенты встречались с подобным. Насмотренность появляется, конечно. Одна из последних историй — нежилая квартира, которой уже сто лет. Да, в доме 1924 года постройки! С тех пор там ничего и не делалось. Мы зашли — там радио стоит, которое еще ловит волны Лондона и Берлина. Антураж там как в музее, а на деле — старая заброшенная квартира, в которой ужасно пахнет. Помогал агентам как-то ее освежить, чтобы нормально продать.

А в целом, я больше люблю работать с премиальным сегментом. Восхищают квартиры, которые стоят по триста миллионов рублей. Масштаб впечатляет!

— Кто основные клиенты премиального сегмента? Есть ли среди них звезды шоу-бизнеса?

— На самом деле, клиенты данного сегмента — очень неброские на вид люди. Звезд пока не было — может быть хорошо, а может и нет. Богатый человек со стороны выглядит так, что никогда не подумаешь, что это обеспеченный человек :). Смотришь и представить даже не можешь, что этот клиент готов достать огромные деньги и сразу, за наличные купить квартиру. Богатых людей не особо видно со стороны, их ничего не отличает.

— Бывают странные, проблемные клиенты?

— Очень странных, слава Богу, не было. Но когда начинаешь взаимодействовать с людьми (в частности, о чем-либо договариваться) — тут начинается много интересных вещей, вылезают они наружу. Например, договариваешься о продаже квартиры за 32 миллиона рублей. Заранее обговариваешь это с собственником помещения, сверху наша комиссия. Ему не важно, за сколько мы продаем — главное, чтобы он получил свои 32 миллиона. Я применил разные стратегии: сначала мы продавали дешевле, затем подняли цену в разы, изменили позиционирование, поставили эту квартиру на продажу за 37 миллионов. Сторговались, нашли покупателя: человек был готов взять жилье за 33 миллиона. А собственник в последний момент начал: «Я не буду продавать эту квартиру за такую цену, ей цена вообще 37 миллионов! И вообще, Илья, ты не ценишь мое жилье и работать с тобой больше не буду». Уровень моего гнева в тот момент был просто нереальным!

— Сложно сохранять самообладание в общении с такими товарищами?

— Уровень самоконтроля и выдержки должен быть колоссальным. Многие агенты переживают и пропускают ситуации через себя: как результат — выгорают. От этого не уйдешь: недвижимость — такая вещь, где каждого клиента и его ситуацию пропускаешь через себя. Это тяжело, нужно просто уметь быть спокойнее в данном отношении. Не так сильно включаться в процесс.

— Появляется ли желание после смены деятельности поиграть в футзал или на любительском уровне?

— Есть конечно! Подумываю даже через какое-то время пойти поиграть в Медиалигу, чисто для души :). Но, на самом деле, голова пока совсем не этим загружена. Уровень умственной нагрузки гораздо выше, чем был раньше. Все время думаешь о людях, финансах, успешной работе компании и не остается возможности дать волю мыслям о футболе. Хочется поиграть, но все должно «устаканиться» :).
 
Фото в тексте: fcbelshina.by, fctosno.ru, личный архив Ильи Васильева
Автор: Михаил Кротов