Сергей Яромко — о работе в «Городее»: «Болельщики там меня полоскали на трибунах»

— «Городея» — это главный клуб в Вашей тренерской карьеры, или все-таки «Минск»?
— Нет, «Городея».

— Расскажите про путь «Городеи» в высший дивизион.
— Шесть лет отработал и оставил всё Олегу Александровичу Радушко. Вариант получился следующим образом: уже съездил на переговоры в Латвию, дал добро на работу в Юрмале.

— В «Спартаке»?
— Да. И уже даже Олег Александрович готовил все документы, эти справки об отсутствии судимости. Готов его был брать с собой. Обговорили все нюансы и уже сидели на старте. То есть провел переговоры. И тут мне поступает звонок из «Городеи», что со мной хотел бы встретиться директор сахарного комбината Михаил Васильевич Криштапович. Время у меня до отъезда в Юрмалу было, думаю, почему нет? Надо съездить. Тогда же «Городея» — это была сборная Беларуси, кто только там не играл, начиная от легенды Володенкова и так далее. Поехал на переговоры.

Первое знакомство с Криштаповичем: сижу в переговорной с директором, с Марченко, жду его, заходит такой мужик седой, коротко подстрижен, сразу видно — типичный хозяйственный чиновник, директор. Встаю, говорю: «Здравствуйте, Сергей!». Он так сухо: «Криштапович». Сразу подумал, что дядька серьезный, нужно аккуратнее. Он мне четко и ясно сразу говорит: «У меня вся информация по вам есть, кастинг проводить не буду. Вы — кандидатура, которая меня устраивает, цели и задачи вот такие, надо выйти в высшую лигу, все, что нужно для этого, сделаю. Зарплата такая-то, торговаться не будем, больше пока не могу. Ваше решение?» Я так посмотрел на этого человека, и понял, что надо ввязываться, это мое. Потому что он не торговался, сказал вот это, вот это, вот это. Ответил, согласен сразу. Отзвонился в Юрмалу, извинился.
 
— В Юрмале же еще Олег Кубарев работал?
— Да, Олег, наверное, или до меня, или после работал там. Лучше фамилию того, кто курировал этот клуб, не упоминать. Дозвонился, извинился, окей, никаких вопросов. Потом с этими людьми я еще пересекался, были предложения уже в другие клубы от этих людей, отказывался. Все, приехал домой, жене говорю, что принимаю предложение от «Городеи». Она: «Ты что, с ума сошел? Я уже в Юрмалу собираюсь с тобой ехать на курорт». Вот так и поменялись планы.
 
Первая игра, начали присматриваться друг к другу, тренироваться. А тогда сильные футболисты были. Валера Тарасенко, Вова Сорочинский легендой там был, Сащеко Денис, Дима Чалей, Лебедевы младший и старший, Сорока вот с такой мордой и задницей. Как на них посмотрел, подумал, катастрофа, просто катастрофа. Но первую игру сыграли, по-моему, Пинск обыграли 6:0. Криштапович зашел в раздевалку, ему счет не понравился, и игра в целом тоже. То есть начали друг к другу присматриваться. Думаю сразу, черт его знает, что он хочет, 6:0, а у него реакция такая. Там, на самом деле, на тот момент была пивная команда. Не буду этого скрывать. То есть сыграли, потренировались, выпили, закусили и все хорошо, жизнь удалась. Деньги вовремя, премиальные вовремя — всё в шоколаде. В высшую лигу хотите? Мы не хотим, потому что нас там все будут полоскать. Но все равно к концу круга, по-моему, я их на третье место вывел. Но чувствовал, что с этой командой нам не решить задачу.
 
Провели сбор в Городее — и ребятки посыпались. У одного задняя, у второго передняя. Потом, скажем, некоторые футболисты начали мне показывать свой характер. Поэтому пошли поражения. Помню, в Слониме проиграли, а Марченко мне такую фразу говорит: «С такой игрой, с таким местом, мы никуда не выйдем, Криштапович нас выгонит, мы ничего не добьемся». Я сказал, что, если выгонит, значит, выгонит. Я и так знал, что мы ничего не добьемся с таким коллективом. Одни немотивированные пивники, они ничего не хотят. Ну, и мы встречаемся с Криштаповичем. Я говорю: «Михаил Васильевич, да, я брался за решение глобального выхода в Высшую лигу. Но сейчас вам честно говорю: в следующий год гарантирую, выйдем в вышку. Но начинать надо сейчас». Он спрашивает, а что надо начинать делать? Я ответил, рубить. А он мне: «Так руби!». Спросил, отдаёт ли он мне полностью все полномочия? Ответ без раздумий: «Да». Начал всех рубить. Возможно, некоторые футболисты обижаются на меня и сегодня. Сащеко, Тарасенко, был ещё там великий футболист Шматко, мне рассказывали, что он по ночам диджеем работал, а потом на тренировку приходил. Это был какой-то цирк, вот я и почистил всё это. Закончили вроде бы на седьмом или восьмом месте. Мне это было неинтересно, самое главное — расчистить плацдарм для следующего года. Ведь с нового года надо было формировать практически новую команду. И вот когда мы собрались на первую тренировку, мы с моим помощником и другом Игорем Васильевичем Гореловым были. Он меня сразу спросил, а кем мы будем задачу решать? Я говорю: «Расслабься, Васильич. Расслабься, сейчас потихоньку все начнем утряхивать». Ну, и пошла селекция. Марченко мне, когда мы подписывали Пашку Пласконного, говорит: «Я даже не верил, что такое может быть». Мы возле Робинсона встретились, подписали контракт, я с Пашей вел переговоры, обозначил все. Мне говорили, что он сложный человек. Сказал, что разберемся. Кирилла Павлючека хотел пригласить, долго уговаривал, у него были сомнения, потом он дал добро на сотрудничество, приехал из Молдавии. То есть укомплектовали боеспособную команду, прошли предсезонную подготовку. Были готовы. Сразу обыграли «Крумкачей», потом пошла какая-то чехарда, неудачи. После семи туров на тринадцатом месте находились. Было поражение, значит, от «Звезды». Тогда, помню, Криштапович в раздевалку зашел. Когда он дает в кости жестко и по делу, тогда надо просто стоять, слушать и воспринимать это. Футболисты меня уже знали, я им одним жестом показываю, чтобы никто даже не вякнул.
 
Ну, и был критический момент однажды. Мы с ним были постоянно на связи, но он мне никогда не пихал в плане того, что я ему пообещал и не делаю. Начал спрашивать меня о том, какие меры надо принимать. С командой надо встретиться? Хотите, есть желание — давайте. Вот у нас была такая встреча: тренировались на стадионе «Торпедо», когда он зашел, никакой паники не было, ничего, все сказал по делу. И самые главные его слова были таковы: сначала уйдете все вы, потом главный тренер вместе со мной, и я эту тему закрою. Вам говорю так: до конца года я все свои обязательства выполню, никого дергать не буду, тренер будет спокойно работать, а вы подзадумайтесь. Ну и все.

Я видел потенциал команды, мы обязаны были поменяться. Немножко по ходу чемпионата тактически перестроились, это уже нюансы, не хочу вдаваться. И мы пришли на свое место. Было, конечно, принципиально занять первое место, но тогда «Ислочь» вышла с первой строчки, мы очень много растеряли на первом этапе, наверное, не притерлись, еще какие-то нюансы. Мы эту задачу решили, хороших футболистов было много, и молодые всегда у нас лимитчики проходили, те, которые в молодежной сборной играли, потому что Олег Александрович работал параллельно в «молодежке», кандидатов этих всех знал. Самое главное то, что не было никаких шараханий, но в процессе того, когда уже на горизонте высшая лига нарисовывалась, сели с Криштаповичем и поговорили. Я ему говорю: «Васильевич, а где играть будем?» Придется все время на выезде быть. Для меня это был не выход. Он сразу предложил нам обсудить и заняться этим. Первым делом решили расширить поле, чтобы оно было стандартное. Нужны были трибуны большие, с козырьками — сделаем. Говорю, что нужны новые раздевалки — сделаем. Нужен полив — сделаем. Освещение надо ставить — сделаем. Он всегда говорил: если я даю слово, значит, всё сделаю. Если он сказал, я ему поверю. И это все сделали в кратчайшие сроки. Первую игру мы провели, если не ошибаюсь, со «Славией». 4:2 выиграли. Тогда команде сказал, что мы просто не имеем права не выиграть. Хотя он остался недоволен. Мог его перехватить и сказать: «Надо двойные». Сразу вопрос: «Ты считаешь? » Я говорю, что да. Хорошо. С Криштаповичем работать непросто. Но если он в тебе видит человека-профессионала, человека-слово, тогда легко.

До сих пор с ним сейчас общаюсь. И на протяжении всего времени, когда его не было здесь, тоже общался письменно. Считаю, с такими людьми просто судьба тебя свела. И знаю, что он человек слова, и даже сейчас, зная в какой он ситуации, в каком он агрогородке, где он работает, знаю, что он все равно этот колхоз поднимет, и все будет хорошо там.

— Получается, что если в райцентрах нет руководителя, которому нравится футбол, то без шансов, ничего не будет?
— Без шансов. Простой пример: ушел Криштапович — все поменялось. Футбол в таких маленьких городках — это социальное явление, это праздник для народа. Пускай там не тысяча даже придет, а пятьсот, шестьсот человек, для них это праздник. Но когда нет хозяина, это всё развалилось. Я в последний раз был в Городее, когда меня «Арсенал» пригласил на переходные игры. Просто в качестве болельщика. Да, я съездил туда. Приходить часто не могу — сердце начинает болеть. Потому что знаю, что там сейчас могу увидеть. Вот это все стоит, кто-то мотляется, не имеет своих стадионов. Когда с «Минском» там играли, нас воспринимали как «Городею». За нас болели люди.

— В маленьких городах искренне болеют за команду?
— Они меня там полоскали на трибунах. Просто так поворачивался — уже много недовольных лиц было. Один так вообще последними словами называл. Однажды болельщики спросили у меня: «Сергей Валерьевич, можно мы ему морду набьем?» Ответил, что морду не надо, просто объясните. А потом такие уже начинали болеть за нас. Вот и всё. Это надо понимать. Ни в коем случае с ними в какие-то перепалки не вступать, потому что будешь врагом. Но когда команда играет, когда команда дает результат, когда зрелищность есть, когда обыгрываются БАТЭ, «Динамо», «Торпедо» — просто праздник в городе. Матч с БАТЭ в историю войдет, это 100%, даже не сомневаюсь в этом,  — сказал Яромко в интервью sport5.by.

Сергей Яромко — о работе в молодежной сборной: «Сейчас даже не знаю, в команде курит кто-нибудь или нет»